Обретая Силу [СИ] - Мартин Аратои

остальные? Слова старика ранили сильнее, чем всё, что когда-либо испытывал от Тэнг. Хуже любой насмешки, удара, оскорбления, которые получал на протяжении долгих лет.

— А потом? Что ты намеревался сделать потом, как выудишь все секреты? Отправиться к нашим врагам и выгодно продать эти сведения?

— Нет! Я бы никогда так не поступил! — воскликнул я, наконец, обретя дар речи, — Ни за что! Не после всего, что вы для меня сделали, учитель! Пожалуйста, поверьте и позвольте объясниться!

— Совравший раз, будет врать всегда. Тебе нет веры и не смей больше именовать меня учителем, щенок! Стоило бы лично забрать твою жалкую жизнь прямо здесь и сейчас за твои преступления. Но ради Кейхас и потому, что Небо жестоко карает тех, кто убивает собственных учеников, пусть и бывших, сохраню тебе жизнь. Проваливай.

Сверкнула серебряная вспышка, и старик исчез, оставив ошеломлённого меня в одиночестве. Я медленно переваривал слова Комацу, прокручивая их в голове. Старик даже не стал разбираться, не дал и шанса оправдаться, отвернулся и назвал лжецом и предателем.

От отчаяния и несправедливости на глаза навернулись слёзы. Очарование поляны и навалившаяся печаль схлынули, уступив место ярости. Старик ничем не лучше Тэнг. Люди, обладающие силой, всегда презирают слабых. Таков порядок вещей. Я по глупости забыл этот урок, вбитый долгими годами мучений и не забуду его снова. Зря проболтался девчонке.

Стиснув зубы, ринулся к своей хижине, мчась со скоростью, о которой даже не подозревал.

— Зорма, проснись, девочка. Мы уходим! — крикнул я, приближаясь и привлекая внимание генетты.

Сорвав дверь с петель, ворвался внутрь и быстро похватал вещи, закинув рюкзак на спину, и через мгновение вскочил в седло, кинув прощальный взгляд на водопад. Последний раз оглянулся, когда сомкнулась трещина, обозначающая тайных ход в долину, и направил Зорму дальше к северу ущелья Гроз и тому, что лежит за ним.

Тайко раздражённо засопел, расхаживая по тому месту, где несколько недель назад Акарат и его сообщники ускользнули от него с братьями. Он многократно обошёл окрестности, и не оставалось никаких сомнений в том, что отброс прячется где-то рядом.

Близнецы устали и начали выказывать неповиновение, и чем больше они артачились, откровенно сговорившись против Тайко, тем меньше он им угрожал, боясь быть избитым и брошенным. Кто-то менее упрямый и одержимый давно бы отказался от этой затеи и подумал, как лучше устроиться в мире, но только не он.

Кето громко захрапел, перевернувшись во сне и заставив Тайко снова сжать кулаки. Эти два идиота лишь помеха на протяжении всего путешествия. Они бездельничали, съедали припасы, которые могли достаться ему, постоянно жаловались, а теперь ещё и отказались дежурить, отчего он сам сейчас заступил на стражу.

Юноша смотрел на спящих спутников, раздумывая, не убить ли их за дерзость. В бою один на один любой из них наверняка одолел бы его, но во сне братья беззащитны. Два Искрящихся серпа возникли в воздухе и зависли над шеями близнецов. Он смотрел на тех несколько долгих мгновений. Сердце бешено колотилось, пока обдумывал какую пользу извлечёт из убийства: у него будет больше еды сейчас и больше славы и почёта потом, когда схватит и одолеет урода Акарата. Разве что оставить, чтобы помогли справиться с союзниками отброса? Хотя жалкого старика без пояса и девчонку он и сам как-нибудь одолеет. Техника долго парила в воздухе, Тайко лихорадочно вглядывался в спящие лица бывших товарищей и уже было решился прикончить их, как заметил что-то мелькнувшее вдалеке. Росчерк молнии высветил сгорбившуюся фигуру верхом на звере.

Безумная улыбка растянулась на лице парня. Он знал! Он был прав с самого начала! Отброс прятался неподалёку и теперь улепётывает неизвестно куда, да при том один!

Юноша со злостью пинками разбудил братьев:

— Подъём! Ленивые никчёмные уроды! Ублюдок сбегает!

Тайко стиснул зубы, когда близнецы медленно поднялись с земли, лениво потягиваясь.

— Отвали, — пробормотал Кето, широко зевая.

— Дай поспать, — добавил Эсэн.

Видя, что если не поторопится, то Акарат скроется, Тайко сплюнул от досады и сделал свой выбор.

— Надеюсь, сдохните тут, гхарковы выкормыши! — закричал он, поворачиваясь и бросаясь вслед за убегающим калекой. Всё, что его заботило в этот момент, это желание поймать урода и заставить того заплатить за всё!

* * *

Кейхас завершила испытание спустя пару часов после его начала, хотя для неё пролетел целый день напряжённых схваток. Её некогда ухоженные волосы растрепались и потными прядями липли к лицу. Одежда была порвана, в нескольких местах зияла прорехами, и покрыта подтёками грязи. Но, несмотря ни на что, девушка стояла с гордо выпрямленной спиной, заткнув большие пальцы за широкий жёлтый пояс, обхвативший талию. Наконец-то она преодолела преграду!

Акарата, к её удивлению, нигде не было видно, но зато здесь был дед.

— Как раз вовремя, — сказал тот, даже не потрудившись поздравить внучку,

— Где он?

Она чувствовала с ним странное единение душ: они оба были готовы усердно заниматься Возвышением и до сегодняшнего дня, до его откровения она не понимала, отчего тот, столь напряженно тренирующийся, такой слабак. Ей было трудно поверить, что человек вообще может слиться с духом Обители, но, с другой стороны, каких-то только странностей чудес и загадок нет в мире?

— Ушёл, — односложно ответил Комацу, — И нам пора. Собирайся. До меня дошли вести, что Жгучая Птица планирует вторжение, и в этот раз зверолюды вступили в союз с кланом Хонг. Нашему лидеру понадобятся все силы, чтобы отразить нападение.

Кровь Кейхас застыла при упоминании виновника смерти отца. О знаменитом идущем не было слышно почти целое десятилетие. Сейчас, правда, её волновало другое:

— Что значит "ушёл"?

— То и значит, — проворчал старик.

— Что ты сделал?

— То, что должен был. Для блага клана. Этот мальчик предатель и лжец. Он использовал нас.

— Подслушивал? — вкрадчиво промолвила девушка.

Комацу промолчал, что лишь подтвердило её подозрения.

— Значит, подслушал, а потом прогнал потому, что он не рассказал тебе всё про себя сразу… Хоть выяснил, отчего он так поступил? Едва ли…

Голос Кейхас едва слышно шелестел, а Комацу отвернулся, отчего та злилась. Старик вечно принимал решение, полагая его единственно верным и не желая никого слушать.

— Он солгал мне, своему учителю, — повторил Комацу, как будто это была единственная причина, в которой нуждался. — Теперь пошли. Клану необходима наша помощь.

— Не пойду! — огрызнулась Кейхас, приняв решение. — Единственная причина, по которой ты отослал его, — собственная гордыня и эгоизм. Постоянно бросаешь семью на долгие месяцы и возвращаешься только когда вздумается!

Комацу резко повернулся к